Всякий здравомыслящий гражданин знает – самое знаковое изображение, безусловно подтверждающее реальность выполнения программы Аполлон, это фотография, на которой изображён след от ботинка второго человека, ступившего на Луну – Эдвина Базза Олдрина.
Если не помните, то фот она:
На самом деле эта фотография вовсе не была спонтанной. Как почти всё, что делалось в ходе высадок на поверхность Луны, это фото было сделано для определённой цели. В данном случае изображение позволило простым и непосредственным образом определить консистенцию лунного реголита, очень похожего, как оказалось, на тальк.
След лунного скафандра Apollo A7L стал символом величайшего и опаснейшего приключения, когда-либо предпринятого человечеством.
Но на самом деле этот след, что удивительно, оставил вовсе не «лунный ботинок» скафандра. Этот след оставил чехол. Астронавты надевали их поверх ботинок скафандра. У которых, кстати, была гладкая подошва.
(Интересно, зачем это нужно было бы делать, если бы полёты на Луну были мистификацией? Предложу ответ сам: может быть в съёмочном павильоне трудилась уборщица бабушка Джессика Питеровна, которая лупила «астронавтов» грязной и мокрой половой тряпкой по спинам, когда они «по мытому» ходили? Вот и приходилось чистые бахилы надевать) (шутка).
Сегодня на поверхности нашего спутника почти нетронутыми остаются следы двенадцати человек, ходивших по Луне. И они будут там находится тысячелетиями.
Но давайте на секунду представим – на Луне высадился гражданин СССР. Какими были бы следы советских космонавтов на Луне?
Программа Н1-Л3, советский ответ Аполлону, уступила программе НАСА, но она вполне могла бы отправить человека на Луну в 1970-х годах.
Советским эквивалентом лунного скафандра Аполлона A7L был советский Кречет, разработанный конструкторским бюро НПП Звезда. После изготовления первых моделей НПП Звезда остановило свой выбор на полужёсткой конструкции Кречета.
Шлем и туловище скафандра были объединены в общую конструкцию, при этом конечности были гибкими. Рюкзак с системой жизнеобеспечения открывался как дверь, чтобы космонавт мог получить доступ внутрь.
Советский план полёта на Луну предусматривал, что один космонавт должен был спуститься на поверхность спутника внутри модуля ЛК, а его коллега должен был ждать его на лунной орбите в корабле Союз ЛОК.
Космонавт, которому предстояло ступить на Луну, должен был быть облачён в скафандр Кречет во время пребывания на поверхности.
Рюкзак с системами жизнеобеспечения получил отдельное название Каспий.
Кречет был спроектирован для выхода в открытый космос продолжительностью до десяти часов.
Космонавт, который оставался в ЛОК, должен был использовать версию Кречета под названием Орлан, оснащённую рюкзаком Селигер.
Орлан, которому не нужно было поддерживать жизнеобеспечение космонавта на поверхности Луны был значительно легче (59 кг) и проще Кречета (102 кг).
Разработка Кречета началась только в 1966 году, когда ОКБ-1 Королева наконец-то передало Звезде характеристики скафандра, необходимого для космонавта, который спустится на лунную поверхность.
Окончательная версия костюма была завершена в 1967 году, и получила название Кречет-94.
Многие руководители советской космической программы считали, что скафандр Кречет — не идеальный вариант, и лучше было бы использовать гибкую конструкцию, подобную конструкции A7L.
Но давайте перейдём к сути вопроса, озвученного в заголовке статьи: какими бы были лунные следы советских космонавтов?
Любопытно, что фотографий подошв, отпечатки которых могли оставить на Луне советские космонавты, почти не осталось. И из того, что есть видно, что их дизайн больше напоминал дизайн горного ботинка, чем таковой у скафандра Apollo A7L.
Поэтому следы, которые первый космонавт оставил бы на Луне, сильно отличались бы от следов астронавтов Аполлона, и любой гипотетический гость из будущего без труда различил бы их невооружённым глазом.
К сожалению, программа Н1-Л3 не достигла ни одной из своих целей. Однако скафандры «Орлан», изначально разработанные для полётов на Луну, до сих пор используются на международной космической станции. Конечно, подошвы у них совершенно гладкие.
Всем добра.
